Слушала Семюэла Беккета
"Мечты о женщинах, красивых и так себе".
Безумно красиво. Но если откровенно — не понимаю. Литература ХХ-ого века
для эрудитов, которым есть на что опереться. Что бы насладится этим чтивом
сполна, нужно закладывать фундамент из первоисточников, не художественных, а
философских.
И хотя книги модернистов
кажутся оторванными от действительности, абсурдными, воздушно-ветряными — корнями уходят глубоко и крепко, это держит их на поверхности, даже над
поверхностью.
Литература
ХХ-ого века очерчивает границы тех, кому, бесполезно ее читать, высокомерно, не
протягивая руки помощи. Нарочно забирается выше, что бы читатель самим желанием
ее понять вставал с кресла и протягивал руку к книгам, до которых дотянуться не
решался.
С горечью и восхищением
признаю не способность внять сполна. Поедая еду, которую душа переварить не
наловчилась — грущу о том, что не впиталось в организм.
Информации много и если нет
желания вникнуть, может и не стоит начинать? Читатель обрисовывает свои рамки в
пространстве: дорасти на дрожжах жажды познания или решает “а мне и тут хорошо,
идите без меня”. Книги ХХ-века помогают самоопреляться читателю, даже,
не будучи прочтенными. Искренний с собой, читатель благодарен, что не теряет
время на самообман, что ему это интересно или, что все ясно.
Литература не ивент, но удовольствие. Литература - путешествие в поиске
связей между пространствами и временем, пониманиями и разочарованиями в них — это
монолог души времени.
Кто читает, вникает, узнает может обрести свой
круг. Меня влекут люди, которые понимают эти книги, обсуждают их. Фантазии о
Ноевом ковчеге самых достойных. А потом, все равно, вижу – такие же люди, но интеллигентней.
Копаюсь в ссылках, перечитываю.
Но, по-прежнему, сильней всего
цепляют "устричные поцелуи", "небо, кожа которого
натянута". Чувствую материю, сплетенную из "волосинок букв в
письме". Но все не занырну под тонкую кожу.
Пугаюсь: не успею за жизнь углубиться. Возбуждаюсь от мыслей о предстоящих
путешествиях.
Прошел насыщенный день, но самым
знаменательным остается устричный поцелуй. Вот она дверь, но ключпредстоит
отыскать.
Такие они — Нобелевские лауреаты.
Комментарии